Проект берёт начало с лета 2020 года. Тогда я на электричках добрался от Москвы до Питера, откуда поехал в Псков. Бродя по болоту около Старого Изборска я отснял серию, с которой всё и началось. На том же болоте меня застиг ливень.

Туманные фотографии церквей я делал и раньше, но это было скорее случайно, нежели целенаправленно. Точно так же я снимал лица, пейзажи, предметы, да и всё прочее, что попадалось мне на глаза. Проявив ту плёнку я окончательно понял, что мне нравится делать снимки именно в такой стилистике, что это моя область. Осталось накидать мыслей. Они прибывали, множились, отслаивались и исчезали. Постепенно форма определяла содержание.

Проект никак не связан ни с религией в целом, ни с православием в частности. Мне, как стороннему наблюдателю, сложно себя как-либо проассоциировать с верой. Я не был внутри, и поэтому у меня нет полного права судить о наружности. Здесь церковь — вечный артефакт, наполненный смыслом.

Проект скорее касается культуры в целом. А культура стремительна, непостоянна, вездесуща. Культура — это то, как мы живём, это то, где мы живём. Она везде: в том, как мы держим вилку, каких мнений придерживаемся, что мы производим и что потребляем. В свою очередь архитектура является одним из самых долговечных её проявлений. Не таким, конечно, как музыка, которая будучи однажды записанной на бумагу, может воспроизводиться вечно. Архитектуру мы чувствуем глазами, а визуальная информация для человека первична — её он учится воспринимать с самого момента рождения.

За века и десятилетия здания претерпевают множество изменений: что-то рушится, что-то достраивается, реставрируется, меняет функцию. Этих ступеней развития порой бывает так много, что мы уже перестаем понимать, каков был истинный облик наблюдаемого объекта, и сколько раз от него брали производную. И кто знает, правильные ли это были шаги? Мнений много и, мне кажется, любое из них будет субъективным. Так то, что сейчас кажется неприглядным, начнёт цениться спустя столетие или, напротив, потеряет статус объекта культурного наследия. Порой реставрация вызывает восхищение, а иногда думаешь, что лучше бы остались развалины — раньше у места была душа. Когда-нибудь люди научатся любить и наши многоэтажные человейники, станущие к тому времени элементом истории. История сказывается на зданиях так же, как и на поколениях людей. У каждого периода есть свои достоинства и недостатки. Будет неправильным зацикливаться на какой-нибудь одной прекрасной эпохе. Что было, того уже в изначальном виде не вернуть. Можно достойно отреставрировать, а вот в восстановленном с нуля здании уже неизбежно будет читаться фальшь (она пропадет спустя много лет, когда люди начнут забывать, что это лишь копия). Надо переосмыслять старое и создавать самобытное новое.

Так получилось, что в нашей стране одними из самых старых сохранившихся до сегодняшних дней зданий являются церкви. Причиной тому несколько факторов. В первую очередь церковь всегда была одним из центров жизни села или города, и в отличие от других домов её строили из камня. Если это монастырь, то это была уже крепость с массивными стенами. За счёт материала церковные постройки жили гораздо дольше нежели какие-либо другие. Исключение составляют деревянные храмы русского севера. Как строения, играющие одну из ключевых ролей в жизни населения, церкви всячески оберегали и не скупились ремонтные и восстановительные работы. Второй фактор — существование Церкви, как института — отдельного мирка, который живёт по своим законам. Из-за своей обособленности храмы и монастыри будто консервировались во времени, сохраняя неизменными свой облик и содержание, пока мимо стен неслась история.

Несмотря на всё вышеперечисленное, вместе с сёлами и усадьбами гибла и храмовая архитектура. Порой по той или иной причине село по брёвнышку перевозили с одного места на другое, а церковь оставалась стоять, словно свечка посреди поля. А откуда уходят люди, туда возвращается природа — тоже одна из форм, определяющих нашу культуру.

Я езжу по стране и фотографирую монастыри и церкви, усадьбы и избы, заброшенные здания и природу. Это было, и это было красиво. Ничто не вечно — всё когда-нибудь будет безвозвратно утеряно. Не сейчас — так через сто лет. Мир движется к энтропии, и пока эти эфемерные составляющие нашей жизни существуют, их стоит фиксировать.